Неточные совпадения
— Ты стой пред ним без шапочки,
Помалчивай да
кланяйся,
Уйдешь — и дело кончено.
Старик больной, расслабленный,
Не помнит ничего!
Муразов
поклонился и прямо от князя отправился к Чичикову. Он нашел Чичикова уже в духе, весьма покойно занимавшегося довольно порядочным обедом, который был ему принесен в фаянсовых судках из какой-то весьма порядочной кухни. По первым фразам разговора
старик заметил тотчас, что Чичиков уже успел переговорить кое с кем из чиновников-казусников. Он даже понял, что сюда вмешалось невидимое участие знатока-юрисконсульта.
Из обеих дверей выскочили, точно обожженные, подростки, девицы и юноши, расталкивая их, внушительно спустились с лестницы бородатые, тощие
старики, в длинных одеждах, в ермолках и бархатных измятых картузах, с седыми локонами на щеках поверх бороды, старухи в салопах и бурнусах, все они бормотали, кричали, стонали,
кланяясь, размахивая руками.
Старик, которого я тут застал, с красным носом и красными шишками по всему лицу,
поклонился и вошел в дом; я за ним, со мной некоторые из товарищей.
У юрты встретил меня
старик лет шестидесяти пяти в мундире станционного смотрителя со шпагой. Я думал, что он тут живет, но не понимал, отчего он встречает меня так торжественно, в шпаге, руку под козырек, и глаз с меня не сводит. «Вы смотритель?» —
кланяясь, спросил я его. «Точно так, из дворян», — отвечал он. Я еще
поклонился. Так вот отчего он при шпаге! Оставалось узнать, зачем он встречает меня с таким почетом: не принимает ли за кого-нибудь из своих начальников?
Мы посмотрели опять на бегущую все еще вдали старуху и повернули к выходу, как вдруг из домика торопливо вышел заспанный
старик и отпер нам калитку, низко
кланяясь и прося войти.
Когда лошади выбрались на накатанную дорогу, усыпанную серыми, как бы сожженными клоками навозу,
старик вернулся к воротам и
поклонился Нехлюдову.
Старик вытянул свою темно-бурую, сморщенную шею, криво разинул посиневшие губы, сиплым голосом произнес: «Заступись, государь!» — и снова стукнул лбом в землю. Молодой мужик тоже
поклонился. Аркадий Павлыч с достоинством посмотрел на их затылки, закинул голову и расставил немного ноги.
Кружок — да это пошлость и скука под именем братства и дружбы, сцепление недоразумений и притязаний под предлогом откровенности и участия; в кружке, благодаря праву каждого приятеля во всякое время и во всякий час запускать свои неумытые пальцы прямо во внутренность товарища, ни у кого нет чистого, нетронутого места на душе; в кружке
поклоняются пустому краснобаю, самолюбивому умнику, довременному
старику, носят на руках стихотворца бездарного, но с «затаенными» мыслями; в кружке молодые, семнадцатилетние малые хитро и мудрено толкуют о женщинах и любви, а перед женщинами молчат или говорят с ними, словно с книгой, — да и о чем говорят!
К концу обеда Федор Михеич начал было «славить» хозяев и гостя, но Радилов взглянул на меня и попросил его замолчать;
старик провел рукой по губам, заморгал глазами,
поклонился и присел опять, но уже на самый край стула.
— А я, батюшка, не жалуюсь. И слава Богу, что в рыболовы произвели. А то вот другого, такого же, как я,
старика — Андрея Пупыря — в бумажную фабрику, в черпальную, барыня приказала поставить. Грешно, говорит, даром хлеб есть… А Пупырь-то еще на милость надеялся: у него двоюродный племянник в барской конторе сидит конторщиком; доложить обещался об нем барыне, напомнить. Вот те и напомнил!.. А Пупырь в моих глазах племяннику-то в ножки
кланялся.
— Ну, подойди, подойди, — заговорил
старик, — чего стыдишься? Благодари тетку, прощен… Вот, батюшка, рекомендую, — продолжал он, показывая на Митю, — и родной племянник, а не слажу никак. Пришли последние времена! (Мы друг другу
поклонились.) Ну, говори, что ты там такое напутал? За что на тебя жалуются, сказывай.
Мы выпили по стакану, причем
старик нам
кланялся в пояс.
Бабы в клетчатых паневах швыряли щепками в недогадливых или слишком усердных собак; хромой
старик с бородой, начинавшейся под самыми глазами, оторвал недопоенную лошадь от колодезя, ударил ее неизвестно за что по боку, а там уже
поклонился.
Гольд стоял, протянув руки к зверю. Вдруг он опустился на колени, дважды
поклонился в землю и вполголоса что-то стал говорить на своем наречии. Мне почему-то стало жаль
старика.
Помню я еще, как какому-то старосте за то, что он истратил собранный оброк, отец мой велел обрить бороду. Я ничего не понимал в этом наказании, но меня поразил вид
старика лет шестидесяти: он плакал навзрыд,
кланялся в землю и просил положить на него, сверх оброка, сто целковых штрафу, но помиловать от бесчестья.
— Эй, кто там! водки и закусить. Гоните верхового к
старику Бурмакину! Сказать, что Федор Васильич, мол,
кланяется и просит газету почитать.
Мой отец с видимым уважением подымал
старика, когда он пытался земно
поклониться, и обещал сделать все, что возможно.
Иногда по двору ходил, прихрамывая, высокий
старик, бритый, с белыми усами, волосы усов торчали, как иголки. Иногда другой
старик, с баками и кривым носом, выводил из конюшни серую длинноголовую лошадь; узкогрудая, на тонких ногах, она, выйдя на двор,
кланялась всему вокруг, точно смиренная монахиня. Хромой звонко шлепал ее ладонью, свистел, шумно вздыхал, потом лошадь снова прятали в темную конюшню. И мне казалось, что
старик хочет уехать из дома, но не может, заколдован.
Батюшка, отец родной, помоги, спаси, в ноги
поклонюсь!»
Старик, вижу, высокий, седой, суровый, — страшный
старик.
Старик молча
поклонился и побежал за ключами. Пока он бегал, ямщик сидел неподвижно, сбочась и поглядывая на запертую дверь; а лакей Лаврецкого как спрыгнул, так и остался в живописной позе, закинув одну руку на козлы.
Старик принес ключи и, без всякой нужды изгибаясь, как змея, высоко поднимая локти, отпер дверь, посторонился и опять
поклонился в пояс.
Рабочие снимали перед ним свои шляпы и
кланялись, но
старику казалось, что уже все было не так и что над ним смеются.
Старик сидел на возу без шапки и
кланялся на все четыре стороны бежавшему за обозом народу.
В нашем краю ничего нет особенно любопытного. Слава богу,
старики кой-как держатся. Евгений вместе со мной дружески вам жмет руку.
Поклонитесь нашим, [В Красноярске, где служил Казимирский, жили тогда декабристы В. Л. Давыдов, М. Ф. Митьков, М. М. Спиридов.] скажите наш привет вашим домашним.
Из толпы людей, проходивших мимо этой пары, многие отвешивали ей низкие поклоны.
Кланялись и
старики, и кремлевские псаломщики, и проходивший казанский протопоп, и щеголеватый комми с Кузнецкого моста, и толстый хозяин трех лавок из Охотного ряда, и университетский студент в ветхих панталонах с обитыми низками и в зимнем пальто, подбитом весенним ветром.
Вдруг поднялся глухой шум и топот множества ног в зале, с которым вместе двигался плач и вой; все это прошло мимо нас… и вскоре я увидел, что с крыльца, как будто на головах людей, спустился деревянный гроб; потом, когда тесная толпа раздвинулась, я разглядел, что гроб несли мой отец, двое дядей и
старик Петр Федоров, которого самого вели под руки; бабушку также вели сначала, но скоро посадили в сани, а тетушки и маменька шли пешком; многие, стоявшие на дворе,
кланялись в землю.
Когда мы взошли на гору, я оглянулся —
старик все стоял на том же месте и низко
кланялся.
Народ окружал нас тесною толпою, и все были так же веселы и рады нам, как и крестьяне на жнитве; многие
старики протеснились вперед,
кланялись и здоровались с нами очень ласково; между ними первый был малорослый, широкоплечий, немолодой мужик с проседью и с такими необыкновенными глазами, что мне даже страшно стало, когда он на меня пристально поглядел.
Старик Захаревский весь молебен стоял на коленях и беспрестанно
кланялся в землю, складывая руки, и несколько раз даже слезы появлялись на его глазах...
— Какого звания — мужик простой, служить только богу захотел, — а у нас тоже житье-то! При монастыре служим, а сапогов не дают; а мука-то ведь тоже ест их, хуже извести, потому она кислая; а начальство-то не внемлет того: где хошь бери, хоть воруй у бога — да!.. — бурчал
старик. Увидев подъехавшего
старика Захаревского, он
поклонился ему. — Вон барин-то знакомый, — проговорил он, как-то оскаливая от удовольствия рот.
В это время вошел в моленную и сам Иван Кононов, высокий, худощавый, с длинной полуседой бородой
старик. Он не
поклонился и не поздоровался со своими ночными посетителями, а молча встал у притолка, как бы ожидая, что его или спросят о чем-нибудь, или прикажут ему что-нибудь.
Когда наша орда влетела в деревню,
старики и старухи поднялись со своих мест, а молодые с заметным любопытством глядели на приезжих, и все они с видимым удовольствием на лицах
кланялись Александру Ивановичу.
— Пора нам,
старикам, на погост, Ниловна! Начинается новый народ. Что мы жили? На коленках ползали и все в землю
кланялись. А теперь люди, — не то опамятовались, не то — еще хуже ошибаются, ну — не похожи на нас. Вот она, молодежь-то, говорит с директором, как с равным… да-а! До свидания, Павел Михайлов, хорошо ты, брат, за людей стоишь! Дай бог тебе, — может, найдешь ходы-выходы, — дай бог!
Однажды, когда я, по обыкновению, утром проходил по аллеям сада, я увидел в одной из них отца, а рядом старого Януша из зáмка.
Старик подобострастно
кланялся и что-то говорил, а отец стоял с угрюмым видом, и на лбу его резко обозначалась складка нетерпеливого гнева. Наконец он протянул руку, как бы отстраняя Януша с своей дороги, и сказал...
— Грушка! — и глазами на меня кажет. Она взмахнунула на него ресничищами… ей-богу, вот этакие ресницы, длинные-предлинные, черные, и точно они сами по себе живые и, как птицы какие, шевелятся, а в глазах я заметил у нее, как
старик на нее повелел, то во всей в ней точно гневом дунуло. Рассердилась, значит, что велят ей меня потчевать, но, однако, свою должность исполняет: заходит ко мне на задний ряд,
кланяется и говорит...
— Monsieur Калинович! — представила она его
старику и назвала потом того фамилию, по которой Калинович узнал одно из тех внушительных имен, которые невольно заставляют трепетать сердца маленьких смертных. Не без страха, смешанного с уважением,
поклонился он
старику и сел в почтительной позе.
В это время девушка заметила, что Александр смотрит на нее, покраснела и отступила назад.
Старик, по-видимому ее отец,
поклонился Адуеву. Адуев угрюмо отвечал на поклон, бросил удочку и сел шагах в десяти оттуда на скамью под деревом.
— А все-таки вам надо помириться со
стариком, — доложил Петр Степанович, — он в отчаянии. Вы его совсем сослали на кухню. Вчера он встретил вашу коляску,
поклонился, а вы отвернулись. Знаете, мы его выдвинем; у меня на него кой-какие расчеты, и он еще может быть полезен.
Старик встал,
поклонился Иоанну и выпил вино, а Басманов, возвратясь к царю, донес ему...
Все встали и
поклонились старику; ожидали себе и его поклона, но боярин стоял неподвижно. Дыхание его сперлось, он дрожал всем телом. Внезапно глаза его налились кровью, лицо посинело, и он грянулся оземь.
— Награди господь твою княжескую милость! — сказал
старик, низко
кланяясь. — Только, батюшка, дозволь еще словцо тебе молвить: теперь уже до поединка-то в церковь не ходи, обедни не слушай; не то, чего доброго! и наговор-то мой с лезвея соскочит.
Попадья зажгла лампу, Матвей Савельев вскочил, оглянул комнату, полную сизого дыма, и,
кланяясь плававшей в нём фигуре
старика, смущённо, торопливо стал прощаться.
Горячий поток слов Марьи Степановны не умолкал еще, как растворилась дверь из передней, и
старик Крупов, с своим несколько методическим видом и с тростью в руке, вошел в комнату; вид его был тоже довольнее обыкновенного, он как-то улыбался глазами и, не замечая того, что хозяева не
кланяются ему, спросил...
Рассчитались с хозяином. Угостил он водкой,
поклонился нам
старик в ноги...
— Как нам за тебя бога молить! — радостно воскликнул Аким, поспешно нагибая голову Гришки и сам
кланяясь в то же время. — Благодетели вы, отцы наши!.. А уж про себя скажу, Глеб Савиныч, в гроб уложу себя,
старика. К какому делу ни приставишь, куда ни пошлешь, что сделать велишь…
Войдя в избу,
старик еще раз
поклонился, смахнул полой зипуна с лавки переднего угла и, улыбаясь, спросил...
— А что, ваше сиятельство, просим чести, в избу не пожалуете ли? На новосельи еще не изволили быть, — сказал
старик, низко
кланяясь и мигая сыну. Илюшка рысью побежал в избу, а вслед за ним, вместе с
стариком, вошел и Нехлюдов.
Крестьянский народ пестрыми толпами возвращался из церкви;
старики, девки, дети, бабы с грудными младенцами, в праздничных одеждах, расходились по своим избам, низко
кланяясь барину и обходя его.
Тогда встал этот страшный
старик и молча
поклонился ей, а веселый поэт Кермани говорил, как дитя, с большой радостью...
Когда к дверям лавки подходил какой-нибудь
старик и,
кланяясь, тихо просил милостыню, приказчик брал за голову маленькую рыбку и совал её в руку нищего хвостом — так, чтоб кости плавников вонзились в мякоть ладони просящего.